Ностальгия по пионерскому лагерю
Здравствуй, утро золотое!
В восемь утра радист в радиорубке нажимал клавишу доисторического магнитофона, и через нехитрые громкоговорители, развешенные по всей территории лагеря, лились «чарующие» звуки пионерского горна. Спустя секунды в палату вбегала невыспавшаяся вожатая: «Подъем! Быстро на зарядку!»
Несколько наклонов-приседаний под аккомпанемент всегда улыбчивого баяниста быстро приводят молодой организм в тонус. С футбольного поля бегом к умывальникам. Для тех, кто в наше модернизированное время забыл, что такое «удобства во дворе», напоминаем: пионерский умывальник — это две трубы с врезанными по всей длине кранами над металлическими раковинами. Вода холодная, особенно после ночи, поэтому остатки сна утекают вместе с первыми брызгами. Тем более, что рядом моется Таня, перед которой никак нельзя показаться слабаком.
Опоздавшие только-только обтирают с себя последние капли умывания, а скрипучий горн уже выводит новую мелодию — на линейку! На дощатом возвышении, как обычно, директор лагеря, старший пионервожатый, воспитатель дежурного отряда и — на всякий случай — старший физрук. Под пионерские салюты торжественно поднимается флаг, до сведения «хозяев лагеря» доводится план мероприятий на день и иногда — «разбор полетов» предыдущего дня.
— Вчера пионеры третьего отряда Пупкин, Брюшкин и Ковриков без разрешения рыбачили у острова, — сердито вещает директор. — Если такое еще раз повторится, выгоним из лагеря!
Или: «Вася Самцов из первого отряда после отбоя опять пытался пробраться в палату девочек. Предупреждаю в последний раз!».
Последние слова начальства тонут в очередном горне — пора завтракать. Наконец-то!
Вот почему иногда пионеры с радостью встречали утренний дождь: ни тебе зарядки, ни линейки. Проснулся — и сразу в столовую. И пусть рисовая каша с 20 граммами масла уже изрядно надоели, а какао с пенкой почти целиком выливается в отходы, зато можно набрать белого ноздреватого хлеба, вкуснее которого нет ничего на свете!
«Это кто шагает в ряд? — Пионерский наш отряд!»
Примерно так начинались речевки всех отрядов, участвовавших в смотре песни и строя. Исключение составляли только «малыши», избавленные от этой нудной обязанности. Самое время для репетиций — как раз после завтрака. Серьезные воспитатели и кричащие вожатые сгоняют пионеров в стаю, заставляя по десятку раз пылить по импровизированному плацу.
Девчонки с развевающимися косичками и какие-то неухоженные пацаны пытаются сосредоточиться на командах взрослых дядек и тетек, но взгляд то и дело падает на блестящую рябь озера, где уже плещутся вольноотдыхающие или те, к кому с утра приехали родители.
«Пытка» длится до полудня
— Ну, ладно, на сегодня хватит. Сейчас переодеваемся и идем на пляж, — произносит вожделенные слова воспитательница, после чего ее хочется любить бесконечно.
С гиканьем бежим в корпус, на лету хватаем плавки и купальники и безо всякой команды со стороны через минуту дружно строимся парами…
А тренировки-то даром не прошли. Когда наступает «день Х», мы проходим парадом перед руководством лагеря и множеством приглашенных гостей под одобрительные кивки членов жюри. А в награду — душистый пирог с черникой!
«Все выходим из воды!»
За эту команду матроса-спасателя в лагере и не любят. Да и за что его любить?!
Мало того, что никого не катает на своей спасательной лодке, мало того, что не пускает к озеру и не разрешает рыбачить, мало того, что вчера разобрал наш плот, так еще и из воды гонит так быстро. А тут еще и врачиха злая кричит, что температура воды «не соответствует стандартам»! Да как же не соответствует! Теплынь такая!
И только через пару дней, когда из носа течет и предательски першит в горле, вдруг закрадывается странная мысль, что, наверное, взрослые тоже чего-то знают. Ну, ничего, мы им в день Нептуна отомстим!
… Нептун с трезубцем и в сопровождении когорты леших, русалок и чертей, ряженных в самодельные бумажные костюмы преимущественно оранжевого и зеленого цветов, величаво подплывает в лодке «Кефаль» к понтонам. С шутками-прибаутками он все ближе приближается к начальнице лагеря, которая сегодня почему-то одета необычайно легко, и, зачитав свой «Указ» о разрешении окунуть в воду любого, под визг и всеобщий экстаз бросает начальницу в воду!
Следом в озере барахтаются девчонки, вожатые, а пацаны и сами, без посторонней помощи, кидаются в воду. Особый шик — сделать это во всей одежде и сандалиях. Чтобы потом гордо красоваться перед подружками: «Во, глядите, меня тоже искупали!».
А кругом — смех и веселье…
Дежурство дежурству — рознь
Вообще-то дежурить по лагерю довольно приятно. Ну как же! У всех сончас, а тут можно и в картишки по-тихому погонять, и к озеру сбегать. А если кто поймает, выпячиваешь вперед локоть с красной повязкой: «Я — дежурный!». И никаких к тебе вопросов — одно уважение.
А еще здорово, если тебя поставили на главные ворота. Вдруг повезет и к Таньке Сидоровой приедут родители и попросят тебя ее позвать. А ты давно не знаешь, как к ней подойти. И тут такой случай! А она потом, вечером, может, угостит тебя родительским кексом, и вы будете сидеть на скамейке и улыбаться, а потом…
Но тут заходит вожатая и определяет тебя на кухню — картошку чистить. И ты сразу понимаешь, что мир жесток и несправедлив. Хотя во всем пытаешься найти свои плюсы: «Ладно, пусть Колька Таньку зовет, зато я компота напьюсь — сколько захочу! И вообще объемся».
А вот это уже серьезный аргумент. Растущий организм все время требует добавки, которую дают, но не всегда. Тогда приходится таскать с ужина куски хлеба, ховать его по тумбочкам и под подушку, чтобы ночью, когда иссякнут все ночные страшилки, примерить на себя роль боженьки, накормившего толпу хлебами.
Ночные забавы
Ночь в пионерском лагере выполняет разные функции, из которых сон — отнюдь не главная.
Прежде всего, можно утверждать, что отечественное производство зубной пасты держится исключительно на пионерских лагерях. Сколько тонн этого продукта было переведено на сопящих рядом соседей, истории неизвестно, зато известно, сколько радости это доставляет «мазильщику».
У этого аттракциона есть и свои правила. Во-первых, тюбик с пастой надо предварительно согреть, чтобы холодная паста не разбудила спящего, поэтому грели еще чаще всего в трусах. Во-вторых, высшее искусство — это когда пастой рисуются не только «усы» и «борода», но и весь нос. Ну, и, в-третьих, надо сделать так, чтобы твои художества увидела вся палата: тогда и разговоров назавтра будет уйма, а на тебя будут смотреть, как на героя. И главное — следующей ночью не нарваться на «ответный визит». А для этого нельзя смыкать глаз до самого рассвета.
А утром оказывается, что сосед тебя все-таки «пересидел», и ты поднимаешься под общий хохот отряда — паста свисает отовсюду.
Но не с пастой единой не спит пионер. Много «шуток» бывало и с нитками. Скажем, можно протянуть нить под простыней и на конце привязать какое-нибудь колечко или сосновую шишечку. Когда товарищ прикорнет, начинаешь медленно тянуть нить. Спящий пионер с криком и ужасом просыпается: ему кажется, что с ним в постели живет кто-то еще. Всем смешно.
Или такая Багира, которую лучше всего устраивать после долгих ночных рассказов-«страшилок» про Черное пятно, Черную руку или просто вурдалаков. Натягиваешь нитки по всему периметру спящего друга. Сверху накидываешь простыни и что-нибудь громко выкрикиваешь ему в ухо, типа: «Отдай свое сердце!!!». Очень эффектно! Случалось, что после этого простыня товарища тут же становилась мокрой.
Были и другие приколы. Например, прибить товарищу гвоздями сандалии к полу; утром бежать на зарядку, он спросонья сует ноги в обувь и — лбом об пол. Или просто связать штанины трико узлом; все уж убежали, а он, бедолага, никак не разберется со штаниной…
Вот лето пролетело, все осталось позади…
Смена заканчивается. Лагерь готовится к прощальному костру.
В клубе кружок «Умелые руки» выставил поделки пионеров, сделанные за эти 24 дня: планеры, кораблики, поделки из шишек и пластилина, выжигание…
На мысу у самой воды с утра физруки, вожатые, мотористы устанавливают шатер будущего костра. Сердито отгоняют любопытных пионеров.
В это время на торжественной линейке, посвященной закрытию последней смены, спускают флаг лагеря, говорят много трогательных слов, смысл которых мы понимаем лишь спустя долгие годы, раздают подарки отличившимся в спорте и художественной самодеятельности. И после ужина вместо кино на свежем воздухе нас приглашают на прощальный костер.
…Огонь быстро съедает пропитанные соляркой дрова, и остается ощущение чего-то недоговоренного, неисполненного: так долго ждали этого события, а оно раз — и кончилось!
Вечером перед отъездом воспитатели не слишком загоняют детей в корпуса, позволяя им еще немного порезвиться. Пацаны бегают за девчонками, «зажимают» их по кустам, самые отчаянные даже пытаются поцеловать. Те девчонки, за которыми не гоняются, обмениваются городскими адресами и телефонами, пишут друг другу в толстые тетрадки пожелания. А ты так ничего и не успел сказать Таньке…
Утром буднично будит вожатая. Нас наскоро кормят завтраком. В темпе рассаживают по автобусам и везут родителям. Все, мы повзрослели еще на одно лето. Впереди школа и — вся жизнь…
