Она
«Опять пьян!» - возмущённо подумала она.
Осторожно, чтобы не разбудить, села на край кровати и стала наблюдать, как медленно в унисон исходящему храпу опускается и поднимается массивная грудная клетка. Было уже поздно, но ей, как это часто бывало, пока его не было дома, не спалось. Сидит и думает: где он, с кем и когда вернётся…
«А ведь перед уходом сказал, что вернётся не поздно, притянул к себе, поцеловал и так нежно на меня глянул. В его глазах было столько любви. Эх…», - удручённо вздохнула она и не спеша побрела на кухню перекусить. Конечно в столь поздний час не следовало есть, но поскольку днём её любимый был на работе, она всё это время предавалась постели, от чего неизрасходованная энергия не давала ей заснуть ночью.
Наспех заморив червячка, она снова вернулась в комнату, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящего. Осторожно подошла. Грубоватое лицо с большим носом, из которого мощным потоком выходил воздух на выдохе, обдавая запахом алкоголя в радиусе пяти метро. Кустистые брови были сдвинуты, словно он во сне пытался решить сложную задачу, но она была ему не по зубам.
Осторожно касаясь испещрённой цветными прожилками щеки, свидетельствующей о вредной привычке, она снова задумалась: «Помню момент нашей встречи. Голова его была ещё покрыта шапкой густых волос, лицо худое, улыбка – словно луч света в непогожий день. Такой забавный и милый одновременно...
Не могу смотреть как он спит, не обращая на меня никакого внимания Я соскучилась!» Она неожиданно изогнулась, подпрыгнула и всем весом опустилась на выпирающий живот. Мужчина мгновенно перестал сотрясать храпом воздух, левый глаз приоткрылся и уставился на покрытое тёмной шерсть животное, стоявшее на своих четырёх лапах на выпирающем из-под одеяла пузе, словно на острове.
«Машка, - прохрипел он, - какого чёрта ты скачешь по мне как по батуту? Брысь спать!» Перевернулся на левый бок и захрапел снова.
Кошка уставилась немигающими жёлтыми глазами на своего хозяина: «Да, конечно отношения уже не те у нас – ласки реже, днём дома не бывает, ночью слова доброго не скажет, да и еда приелась. Может ему пора съезжать…»
